Как у Тарантино, только хуже. Рецензия на фильм «Конченая»/«Terminal»

Режиссёр: Вон Стайн
В ролях: Марго Робби, Саймон Пегг, Декстер Флетчер, Макс Айронс, Майк Майерс
В прокате с 17 мая

Стоит сразу отметить, что для того чтобы изменить в российском прокате абсолютно отвечающее сюжету фильма название «Конечная» на граничащее с непристойностью название «Конченая», нужно обладать каким-то особым психическим расстройством.

Поэтому в рецензии будет использоваться английский вариант — Terminal.

Режиссерский дебют Вона Стайна получился — во многом неоправданно — популярным еще до премьеры, но в итоге вряд ли заработает намного больше своего скромного бюджета.

Картина держится исключительно на харизме актрисы Марго Робби, без которой она оказалась бы обычной претенциозной пустышкой на криминальную тему: а ведь это поле, на котором очень сложно играть наравне с уже сказавшими своё слово мэтрами.

Мир вокруг сюжета Terminal не существует, да и внутри него нет никого, кроме действующих лиц. Случайным прохожим здесь не место. Исключение составляет разве что злачное место, в котором, по всей видимости, и собралась вся та часть населения, которая не спит. В этой человеческой пустыне разворачивается история с двойным или тройным дном.

В центре героиня Робби — загадочная женщина, которая ввязывается в опасную историю, чтобы стравить между собой парочку убийц и тем самым доказать еще более загадочному заказчику, что именно ей следует поручать все следующие заказы. Параллельно она ведет в пристанционном кафе беседу о смерти с уставшим и потерянным учителем, которому врачи поставили неутешительный диагноз.

Он — безвольный, но с легкой толикой остроумия, она — сама решимость, которой, впрочем, пока всерьез бояться нечего. Учителя играет Саймон Пегг, который достойно справляется с редкой для его карьеры серьезной ролью. Его роль вполне может отложиться в памяти. На заднем плане тенью ходит станционный уборщик (Майк Майерс). Поначалу его задача только в том, чтобы объяснять заплутавшим пассажирам, что они зря ждут поезда на перроне конечной станции. Но потом все изменится.

Денег у Стайна было немного, а потому немного и локаций, в которых помещают персонажей. По сути, перед нами «тарантиновский» набор слайдов с бессмысленными на первый взгляд диалогами. Разница в том, что в Terminal они действительно бессмысленные.

Больше всего на этом поприще стараются два киллера, которым не приходит в голову ничего, кроме как собачиться без всякого видимого повода. Одному сценаристу (он по традиции совпадает с постановщиком) известно, за каким чертом эти двое малоприятных людей то и дело используют отсылки к «Алисе в Стране чудес» — сначала вроде бы завуалированно, потом прямо в лоб зрителю.

Никаких кроличьих нор и безумных чаепитий на самом деле не будет. Более того, на прочие произведения, подаренные человечеству его отдельными представителями, Стайн не обращает никакого внимания. Центральный диалог ведут все-таки официантка и учитель. В какой-то момент он даже прикидывается оригинальным, но на самом деле не представляет из себя ничего, кроме многократно повторяемых разглядываний Танатоса со всех возможных сторон. Герои много курят, немного выпивают, обсуждают способы самоубийства назло Роскомнадзору, а потом оказывается, что все это было лишь для того, чтобы голод, вызванный детской травмой, был утолен местью.

Без проблем не самая хитрая криминальная драма не обходится. Сюжет Terminal то и дело принимается топтаться на месте, возвращаться к каким-то неважным деталям или просто нарезать круги. Героиня Робби следует за камерой, камера — за ней.

Зрителю то и дело кажется, что он упускает некие важные детали, но вскоре становится понятно, что никаких важных деталей здесь нет и в помине — и это, вероятно, единственная связь со знаменитой книгой Льюиса Кэрролла. В том смысле, что Белый Кролик тоже ничего не предлагал, кроме как следовать за ним — да и то не особенно прямо.

Таинственный заказчик убийств вовсю копирует Джона Крамера из «Пилы». Потом выясняется, что ему нравится менять не только голос, но и внешность. Киллеры безуспешно пытаются выяснить, что важнее: выполнить работу мечты или унижать друг друга. Уборщик собирает чаевые и чуть что принимается умолять, чтобы его не убивали. Учитель нелепо улыбается и жалеет себя. На фоне всего этого актриса Робби, которой явно нравится воплощать на экране разные степени безумия (где Харли Квинн — верхняя планка), выглядит единственным рабочим звеном картины. Действию не хватает того, что могло бы послужить связями между теми, кому суждено жить, и теми, кому повезло немного меньше.

Стайн охотно пользуется известными наработками — от бросающихся в глаза неоновых огней до хаотичных повторов уже пройденного в моменты «прозрений». Обстановка в Terminal напоминает «Город грехов» — без особых привязок к конкретному времени и месту. Развитие характеров (в тех редких случаях, где оно есть) тоже следует определенным шаблонам.

Героиня Робби, которая в итоге оказывается не столько персонажем, сколько рассказчиком, полфильма развлекается игрой в загадки, плясками в чулках и мимолетной властью над мужчинами. Это с большим трудом склеивается с остальными сюжетными линиями. Действию не хватает того, что могло бы послужить связями между теми, кому суждено жить, и теми, кому повезло немного меньше.

Подъезжая к конечной, зрители-пассажиры видят, что все происходившее ранее служило одной — не очень-то великой — цели. На ум сразу же приходит «Счастливое число Слевина», которое в свое время именно этим приемом очаровало публику, счастливую от того, что ее обвели за нос, не предоставив достаточно исходных данных для преждевременного решения задачи. И все же в Terminal гораздо меньше жизни, его специально сделали похожим на остывающий очаг, единственная искра в котором — улыбка Робби.

Всё это приводит к одному результату: обманутый как минимум трижды зритель вовсе не чувствует себя счастливым. Претенциозность фильма оказывается всего лишь способом заявить о себе — без каких-либо побочных эффектов. У картины нет ни толкового начала (флэшбеки а-ля всё тот же «Город грехов» не в счёт), ни хоть сколько-нибудь внятного финала: пришли, ушли, продолжений не ждите.

Сам по себе этот факт нисколечко не расстраивает: в конце концов, возраст и энергия Робби позволят ей сыграть ещё немало чокнутых девиц. Но получается, что зритель платит за то, чтобы полтора часа слушать не то курс лекций по эффективному суициду, не то набор бесед о том, что младшие должны беспрекословно слушаться старшим, не то назидательную лекцию на тему «Как аукнется, так и откликнется: ходи и оглядывайся».

Безусловно, на финальную сцену крайне приятно посмотреть, но всем известно, что так кино не работает. Мир — а вернее мирок — созданный Стайном, слишком похож на любую другую кинематографическую линию, чтобы переключать на него внимание. Остаётся только попрощаться с ожиданиями и подмигнуть главной героине.

Расписание кинотеатров вы можете найти в афише Коряжма-поиск

Уже посмотрели фильм? Ждем ваши комментарии.

Источник